В 91-ом году он вернется из Лондона, где играл настоящий, западный рок, и с ужасом поймет, что
попал в страну не только с новым строем, но и новой, совершенно чужой для него музыкой.
Это станет началом истории Сандлера — бизнесмена, а вот история Сандлера — музыканта в тот
момент прервется на, без малого, десять лет. Впереди у него еще будет продажа соков в самодельных
картонных пакетах, первый завоз в Россию никому неизвестных тогда порционных йогуртов,
строительство целой молочной империи, театр, собственное шоу, программа на радио, лекции в
бизнес-школах, благотворительный фонд и свой продюсерский центр.
Но все это будет потом. А в далеком 1977-ом, когда выпускник Саратовской консерватории Игорь
Сандлер пришел на прослушивание в группу «Интергал», никто и подумать не мог, что спустя
каких-то два года именно он станет настоящей визитной карточкой группы. Он на спор побреется
налысо перед концертом в Анапе и выйдет на сцену в блестящей куртке с крыльями, огромных
темных очках и с лысиной, обклеенной фольгой от шоколада «Аленка». Тогда весь зал в едином
порыве будет скандировать ему «Лысый, давай!», а восхищенный таким успехом Бари Алибасов в
приказном порядке запретит Сандлеру отращивать волосы. Его назовут первым лысым в СССР, а
образ обаятельного инопланетянина в темных очках долгое время будет красоваться на всех афишах
«Интеграла». В эпоху длинных волос и классических, привычных всем, рокеров, первая советская
рок-группа сделает своим символом налысо бритого клавишника и в очередной раз победит.
В 82-ом на смену «Интегралу» придет «Индекс», а лысину на голове Сандлера закроет классический
«под Моцарта» парик. В таком виде музыканты будут играть Моцарта, Баха, Бетховена в рок-
обработке и читать со сцены лекции об истории музыки. Они первыми начнут свободно говорить со
сцены со своими зрителями, разрушив «четвертую стену», и станут первой и единственной рок-
группой, в которой будет петь ныне уникальный вокалист России Григорий Лепс. В ресторане
далекого Сочи, Сандлер встретит его еще Гришей Лепсверидзе, и пригласит к себе в «Индекс», где он сделает первые шаги на профессиональной сцене.
«Я всегда шел не вместе со всеми, а поперек. И всегда объективно относился к себе», — сегодня Игорь
Борисович Сандлер именно так отвечает на вопросы о том, чем он обязан своему успеху. В 1991-ом,
вернувшись в новую музыкальную Россию, именно эта объективность и заставит его оставить
профессиональный шоу-бизнес и целенаправленно уйти в тень. Стране, поглощенной «На-на» и
«Ласковым маем», он, как музыкант был не нужен, а шлейф «лысого из Интеграла» никак не
помогал начинающему предпринимателю Сандлеру. Балансируя между коммерцией и музыкой легко
было остаться у разбитого корыта, проиграв на обоих полях.
Он, в очередной раз, сделает неожиданный выбор, и, вопреки советам опытных друзей, выпустит
люксовый бренд молока. Появление «Тевье» воротилы пищевого бизнеса в России воспримут с
удивлением и иронией, решительно не понимая, что такого уникального может быть в молоке, чтобы
продукты стоили в три, а то и четыре раза дороже рынка. Но эта, оказавшаяся совершенно
свободной, ниша, быстро заполнится, любителями настоящего, вкусного молока, йогуртов и сырков
со сгущенкой.
Во время, когда пачки разнообразных молочных продуктов пестрили на витринах
магазинов своими разноцветными упаковками – один цвет для молока, другой для кефира, Сандлер
выставит на полках супермаркетов приятные глазу солнечно желтые пачки «Тевье» и станет
первооткрывателем и монополистом среди брендов кошерного молока. Скромный молокозавод
станет огромным комбинатом, который повлечет за собой и фермы, и завод специального
оборудования, и тематические выставки и, как следствие, вновь настигнувшую его популярность. На
этот раз уже, как бизнесмена.
Но придет момент, и «Тевье» тоже станет лишь частью истории. Запатентованные Сандлером сырки
с начинкой начнут выпускаться другими производителями, цены на молоко упадут, и однажды с той
же решимостью, с какой «Лысый» однажды заявил: «Я больше не музыкант», Игорь Борисович
скажет: «Я больше не руководитель “Тевье”», закроет еще одну страницу в своей жизни, и вернется в
шоу-бизнес.
Словно инстинктивно готовя почву для новых проектов, в 2000-ом году, еще оставаясь молочником,
Сандлер откроет студию SI-Records. Откроет в большей степени для души, для себя и для своих
друзей. Маленькая уютная студия в Останкино станет излюбленным местом среди десятков
российский музыкантов. А ее появление напомнит самому Сандлеру вкус сцены, на которую
окажется еще не поздно вернуться.
В 2003-ем появятся «Иствикские ведьмы», в 2006-ом «Sandler show», в 2008-ом он сыграет смерть в
рок-опере «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», а спустя время назовет эту роль своим
«повышением». Когда, еще до его отъезда в Лондон, «Звезда и смерть…» была экранизирована,
Сандлер играл там рейнджера, спустя двадцать шесть лет он заменит Александра Филиппенко в роли
смерти, и, присутствующий на спектакле Пьер Корден восхищенно скажет ему, что никогда в жизни
не видел подобного ужаса.
На базе SI он создаст движение «Молочные братья», направленное на продвижение молодых
альтернативных групп, в 2004-ом году проведет первый фестиваль в честь этого движения, в 2008-ом
на Русской Службе Новостей появится передача «Беседы о роке и джазе с Игорем Сандлером», а в
2011-ом Сандлеру станет тесно в SI-Records, и в здании старой типографии на Чистых Прудах
появится его Продюсерский центр.
Он создаст фонд и, снова решив идти поперек, не станет во всеуслышание заявлять о нем, призывать
к пожертвованиям и сбору средств. «Если можешь сделать сам – сделай», — не создавая сенсации из
своей благотворительности, он начнет помогать воспитанникам интерната для слепо-глухо-немых
детей, и, поглощенный детской темой, даст старт вокальному конкурсу «Золотая Нота». РСН
закроют, «Молочные братья» прекратят свое существование, из бывшего клавишника и молочника,
Сандлер превратится еще и в издателя, уйдет в религию и традиции, начнет сотрудничество с
бизнес-школой RMA, вопреки своей нелюбви к современной музыке, решится взять новый проект,
начнет сотрудничество с «Вечерней Москвой», откроет шоу «Площадь согласия», станет
соучредителем джазового клуба Алексея Козлова, и, кажется, только теперь поймет, что эта
стабильность, едва ли не впервые за все время не тяготит его.
Свои первые за долгое время интервью он даст журналам «Аэрофлот» и «Человек дела», выбрав их,
благодаря давним знакомствам с издателями и редакторами. И даже несмотря на это, будет говорить
о себе очень осторожно. Словно боясь того, что, как только к нему вернется задавленная им когда-то
популярность, жизнь снова заставит его изменить направление движения, найти что-то новое и с
присущим ему упорством пойти поперек потока. Но Сандлер-продюсер уже смотрит в будущее. Он
уже все чаще проводит лекции, все с большим интересом относится к молодому поколению, все
больше верит, что ему есть о чем рассказать и чему научить. Все чаще в его продюсерском центре
звучит «Sandler School», а сотрудники обсуждают методики и учебные планы. Казалось бы,
невзначай он заглядывается на пустующие помещения в спальных районах Москвы, с большим
интересом, нежели еще год назад, знакомится с педагогами, с удовольствием принимает у себя
мастеров из США и заводит новые знакомства.
Кто-то скажет, что за спиной у него целая история, он, словно бы уже прожил несколько жизней.
Сам он уверен, есть еще минимум две роли, которые он готов сыграть. Конечно, уже не на сцене. В
реальной жизни. В грандиозном проекте, истинном «Sandler show», которое идет уже больше
шестидесяти лет.